Убийца пишет Насте: "Я вернусь"
Насте Борякиной 31 год. Живет в Кызыле. Трое детей. Младший, полуторагодовалый Максимка, 1 сентября 2017 года едва не сожженный рукой родного отца, сегодня чувствует себя хорошо. У него были обширные ожоги - 20%, но поверхностные. Интуитивно мама поступила правильно, когда вспыхнула, как свечка - бросила 8-месячного грудничка на землю, оторвала от пылающей себя. А сама в огне помчалась в баню, там затушила пламя водой.
В первый час после того как отец Максимки Сергей Белкин плеснул на нее бензин и поджог, Настя не чувствовала боли. Она была активна - позвонила сестре, попросила прохожую девушку вызвать скорую. В кызыльской больнице врачи срезали с Насти легкие джинсы, рубашку и припеченный к коже бюстгалтер. А она все повторяла: "Как мой ребенок?"
Ее успокоили - жив.
А вот самой Насте пришлось пройти по тонкой ниточке между жизнью и смертью. Площадь ожогов составляла 70% - поражение, практически несовместимое с жизнью.
Молодая мама была "в себе" вплоть до первой перевязки в ожоговом центре ККБ, куда была доставлена санавиацией на пятый день после травмы. Неделю, до 13 сентября, Настя была между небом и землей, на ИВЛ, с пневмотораксом, в полном беспамятстве.
Потом она пришла в себя и начала выкарабкиваться.
Почему одни ожоговые больные с меньшей площадью поражения кожи погибают, а другие, такие как Настя, цепляются за жизнь из последних сил и все-таки удерживаются на краю?
- Она очень хотела жить ради своих малышей, - говорит лечащий врач многодетной мамы Ольга Леонидовна Максимова. - Я помню, как мы поднимали Настю с кровати и заставляли делать первые шаги - через невыносимую боль. Она плакала, но шла - стриженная налысо, истощенная, как тень. Не знаю, откуда она брала силы.
Конечно, врачи делали для молодой мамы возможное и невозможное. Выхаживание ожоговых больных - каторжная работа: порой безнадежная, очень терпеливая и медленная, с радостями от малейших позитивных симптомов, с отчаянием от осложнений и бесконечной человеческой боли.
- Я немного успокаиваюсь за своих пациентов, когда у них после многочисленных пластик почти закрыта кожа, - объясняет Ольга Леонидовна. - Мы переводим их из реанимации в ожоговое отделение, это уже большая победа.
- Зато какая радость видеть своих больных после выписки! - оживляется доктор Максимова. - Настя пришла к нам в больницу на амбулаторный прием, конечно, зашла в гости в реанимацию. Мы ее просто не узнали - такая хорошенькая, улыбается, живая.
Борьба за жизнь прошла для Насти не без последствий. Уже дома. ближе к Новому году, после четырех месяцев стационара она ушла в тяжелую депрессию. Плакала без остановки.
И как ей было не плакать, когда ее убийца писал СМС о будущей совместной жизни и даже позвонил - ночью.
- Я воспринимаю это, как угрозу, - сухо говорит Настя. Глаза у нее становятся страшные, холодные.
Она удаляет СМС-ки. Но все же оставила фото бело-розового букета, одного из многих, которые дарил ей будущий муж в период ухаживания.
- Он спокойный был, выдержанный, - вспоминает Настя. - Но один раз во время ссоры грозил сжечь себя.
Видимо, потом себя стало жалко, а жену с малышом - нет
Сергея Белкина арестовали сразу. Был суд, приговор - 14 лет. Но он подал на аппеляцию - суд должен состояться скоро, в Кызыле.
Сергей Белкин считает свое наказание чрезмерным, он уверен, что огненная казнь для жены и грудного ребенка не должна осуждаться так сурово. Трудно представить, что суд может его аппеляцию удовлетворить.
Боится ли Настя своего убийцу? Кажется, нет.
Сейчас, после пластической операции на плече и мизинце, проведенной комбустиологом Вячеславом Ластовским, молодая мама полна планов - уже через месяц она планирует выйти на работу.
А еще Настя мечтает переехать в Красноярск.
- Город очень нравится. И меня здесь спасли, - парадоксально аргументирует Анастасия Борякина. -
А так ли удивителен этот аргумент?
Добро, забота, помощь - вот с чем ассоциируется Красноярск и краевая клиническая больница для многодетной мамы, пережившей беду, которая не каждому по силам.